Комментарии

Владимир Путин и Людмила Путина теперь в разводе. Об этом совершенно неожиданно было объявлено вчера. С другой стороны, многие наблюдатели и так предчувствовали, что в браке президента и «первой леди» что-то не ладное. Владимир Путин не появлялся с супругой на многих весьма важных мероприятиях. Так на одном из церковных праздников, когда, козалось бы, рядом с Путиным должна была стоять жена, на ее месте красовался мэр Москвы. Это и дало повод, во-первых, появиться очередной «фото-жабе» (когда голову Собянина накрыли покрывалом), а во-вторых, команде пиарщиков президента признаться, что с этой ситуацией нужно что-то решать. Это решение нашли: чем Путин хуже Берлускони или Саркози? Европа, стандарты...

В этом комментарии мы не собираемся забрасывать первое лицо государства помидорами (см. также предыдущий комментарий от 2012 года). Дело в том, что Путины для христиан являются скорее примером, неким парадигматическим символом. В том, что говорят о своем разводе Людмила и Владимир Путины, есть нечто универсальное, общее и характерное для большинства разводов. Чета Путиных, робко улыбаясь, стесняясь так, как будто собрались объявиться родителям, вдруг детским лепетом, в полной двусмысленности и робости начинают говорить о конце отношений...

Развод первого лица государства – дело тонкое, сложное. С одной стороны, с кем не бывает. С другой стороны... А вот с другой стороны христианская позиция является более категоричной и требовательной, чем общественное мнение. Если общество это «проглотит», значит, это что-то говорит о нашем обществе. Брак и развод являются весьма показательными для внешних наблюдателей. Неким «языком жестов». Человек, который вступает в брак, в некотором смысле ввязывается в весьма сложное мероприятие. Это говорит о его зрелости, решительности и готовности завязать серьезные отношения на всю жизнь. Человек в браке борется со своим эгоизмом. Человек, который разводится без особо важных причин, дает сигнал, что эгоизму уступают место более высокие духовные идеалы и принципы. Только необдуманное и поверхностное понимание брака может заставить не готового к этому человека (эмоционально, интеллектуально, материально) решиться на такой поступок. А что говорит «язык жестов», когда случается развод? Чета Путиных, правда, решилась сама все объяснить.

Путин: «Вся моя деятельность, вся моя работа связана с публичной сферой, с абсолютной публичностью». Во-первых, кроме Путина в мире есть и другие президенты. Они, наверняка, тоже являются публичными людьми. Конечно, Владимир Владимирович вводит в свою «апологетику» понятие «абсолютной публичности». Что это такое? Трудно понять. Однако аргумент президента кажется весьма слабым. Его не трудно раскачать. От самого президента зависит, хочет ли он абсолютного посвящения своей работе, то ли девяносто процентного, восьмидесяти процентного или... все-таки приходить домой и на выходных (еще бы!) вовремя.

Во-вторых, это говорит о приоритетах Путина. Владимир Владимирович выбрал работу, статус, власть и публичность. Это с одной стороны. С другой стороны – Людмила Путина и его дочери. На весах оказалась работа. Это его выбор? Да, выбор, а не работа, которая сама по себе, как Ваал, пожрала президента с «ножками да рожками». У человека всегда есть выбор. И этот выбор, мы должны заметить, обусловлен интеллектуально и эмоционально. Скорее всего, Путины так захотели. «Не звезды, Брут..., виновны».

Путин: «Людмила Александровна отстояла вахту восемь лет, уже девять». Хорошо. Образно. Отстояла так отстояла. Однако 8 или 9, а также 12 или 16 лет можно отстаивать вахту вместе! Если президентство мешает, ну его... президентство. Бог создал человека по образу своему. Это раз. Во-вторых, отлепится человек от родителей и прилепится к жене своей. И то, что Бог сочетал, человек не может разлучить. Это три.

Разлучила «работа»? Да нет никакой «Работы». Это идея, абстракция, понятие, в конце концов. Такие решения принимаются людьми. И вот люди не имеют право замахиваться на институты (а брак – это институт), которые созданы, благословлены и защищены Богом. Брак — это, безусловно, в каком-то смысле вахта. Но почему, Владимир Владимирович, Ваша бывшая супруга Людмила оказалась на этой вахте одна?

Людмила Путина: «Наш брак завершен в связи с тем, что мы практически не видимся. Владимир Владимирович полностью погружен в работу, дети наши выросли, живут каждый своей жизнью». Это утверждение связано с тем, что Путин говорил выше: «абсолютная публичность». Однако Людмила Путина, которая при этом является человеком весьма образованным, а в языке — искушенным, преподала глагольную форму «погружен» в страдательном наклонении. Почему бы не сказать: «В.В.П. полностью погрузился (или погрузил себя) в работу»? Ну, не вытащить его из рабочего кабинета после 17 или 18.00 ч. Не хочет он. Абсолютная публичность, понимаешь...

С другой стороны, Людмила Путина незатейливо бросается словами (конечно, читатель должен понимать, что это анализ слов подготовленных и дежурных – подлинных мотивов Путины не вынесли на обсуждение публики), указывая на то, что, в принципе, смысл брака – это дети. Т. е. если птенцы вылетели из гнезда, брак больше и не нужен? В этом смысл брака? А как же отношения? Неужели это была единственная скрепа (или скрепы) в браке президента: дети, а также по-человечески обусловленный в эмоциональном и физическом отношении статус и ресурс «немощнейшего сосуда» (1 Петра 3:7): стоять вахтером на страже 8 лет, а потом складироваться и превратиться в пыль архива истории?

Интересно, при этом, что скажет патриарх. Что скажут люди, которые обладают официальным «духовным статусом» в нашей стране, где христианские ценности главным образом превозносятся и декларируются, а не проживаются на практике. Что скажет наша «общественность»? Любой, кто находится рядом с фигурой, которая обладает властью (танки, истребители, снайперы, группы диверсантов, ядерный чемоданчик ПВО, ВДВ, МВД и пр.), а также «предана абсолютной публичности», такой человек наслаждается статусом чести, а также окутывает себя сетью обольстительных привилегий. Другое дело аскеты-пророки, люди, которым все это чуждо. Другое дело — Иоанн Креститель. С него даже требовать было нечего, так как: «имел одежду из верблюжьего волоса, пояс кожаный, а пищею его были кузнечики и дикий мед» (Ев. от Матфея 3:4). Но кто захочет из «приближенных» хотя бы чуточку приблизиться к нравственным идеалам этого иудейского пророка? Или разделить его судьбу? Ведь его жизнь была чем-то единственным, что можно было у него отнять. Взять его голову. Именно голова Иоанна Крестителя, уста которой обличали Ирода за брак с женой брата, оказалась в один прекрасный день на блюде и была дарована в награду за... танец (Ев. от Матфея 4:8-11). Поэтому боятся приближенные «духовные функционеры» эти привилегии потерять. Некоторое время тому назад некоторые протестантские лидеры, кстати говоря, сравнили Путина с мудрым Соломоном. Но не забыли ли они, чем Соломон закончил? (3 Цар. 11:3-4).

Виктор Шленкин,
"Баптисты Петербурга" www.baptist.spb.ru